Кадетский корпус, появившийся в Ульяновске в 1991 году, стал преемником Симбирской военной гимназии, открытой в городе в 1873 г., а потом, в 1822 г. – преобразованной в Кадетский корпус. Именно ему 12 ноября 1903 года от имени Императора Николая II Великий Князь Константин пожаловал знамя. Такие стяги с изображением Спаса Нерукотворного и девизом «С Нами Бог» в то время вручались всем военным учебным заведениям Империи.
В 1918 году Корпус был упразднен. Кадеты распущены, а императорское знамя оказалось в США. Сейчас оно храниться в Кафедральном соборе Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости» в Сан-Франциско.
Как же реликвия оказалось заграницей?
В 10 часов утра 11 мая 1918 года в Симбирском Революционном трибунале открылось судебное заседание, вызвавшее огромный интерес. «Публика, переполняющая зал суда, целиком состоит из родственников и сочувствующих кадетикам, - писали в номере от 16 мая 1918 года «Известия Симбирского Совета крестьянских, рабочих и солдатских депутатов».
На скамье подсудимых бывшие кадеты Константин Россин, Николай Качалов и Алексей Пирский, обвиняемые в краже знамен из церкви Симбирского Кадетского Корпуса. «Три сынка, воспринявших от достойных своих родителей ненависть и боязнь к Советской власти, - пишет далее газета. - Три бывших кадетика, сидя на скамье подсудимых перед лицом революционного трибунала, ведут себя довольно бодро, на вопросы председателя отвечают развязно».
В частности, подсудимые рассказали о том, что среди бывших кадет старших классов ползли слухи, будто бы, советская власть непременно отберет знамена. И тогда кадеты решил их похитить и спрятать.
К тому времени кадетский корпус уже находился под контролем новой власти. У входа в здание стояли часовые. В вестибюле располагался главный караул с пулеметами. Знамена находились в корпусной церкви, дверь которой была закрыта на ключ и охранялась часовым. А рядом, в столовой был караул из пяти красногвардейцев.
Тем не менее, А. Пирский и Н. Ипатов смогли незаметно сделать слепок ключа от церковной двери. А вечером, когда хитростью удалось отвлечь внимание часового и караула, изготовленным по слепку дубликатом открыли церковь, сорвали полотнища с древков и, охраняемые всюду расставленными «махальными», доставили знамена в свой класс, где спрятал на дне бочонков с пальмами.
Утром большевики пропажу заметили и обыскали все помещения корпуса, но безрезультатно. Однако возникла новая задача — как вынести стяги из корпуса. Решили и ее. Самые сильные кадеты отделения спрятали знамена за пазуху, их окружили толпой и все разом кинулись через швейцарскую, мимо растерявшихся часовых, на улицу, где передали трофеи прапорщику Петрову, который лишь в 1917 году окончил этот же корпус.
Затем всей кампанией вернулись в помещение, объяснив выходку желанием прогуляться и подышать свежим воздухом.
Уже после роспуска корпуса, когда большевики арестовали ряд корпусных офицеров по подозрению в краже, еще находившиеся в городе кадеты стали думать, как выручить преподавателей, ничего не знавших о знаменах. Кадеты А. Пирский, К. России и Н. Качалов предложили сдаться большевикам, сознавшись в похищении и заявить, что полотнища увез кадет Н. Ипатов, больше месяца назад уехавший в Манчжурию.
Так и поступили.
Офицеров выпустили, а трое кадет предстали перед Революционным Трибуналом, заседание которого, по мнению репортера, завершилось возмутительно: «несмотря на доказанный факт подбора ключа к церкви и кражи знамени, с какою бы целью не было», всех троих очередные заседатели оправдали. Члены революционного трибунала постановили остаться при особом мнении, «вместе с тем заявив о своей отставке». (Забегая вперед скажем, что в конце ноября 1918 года ревтрибунал прекратил производство по делу в связи с амнистией).
А «все собравшиеся в качестве слушателей, поднимают оглушительный крик и хлопанье в ладоши.
Распорядитель просит публику соблюдать тишину, председатель делает публике то же замечание, но это не производит должного воздействия. Неуважение к суду дошло до того, что один из публики закурил в зале».
«Что это? – возмущенно спрашивает читателей репортер, - легкомыслие буржуазной толпы или намеренное неуважение к революционному трибуналу?».
Дальнейшая судьба смелых кадетов не известна.
«Хорошо, очень хорошо мы начинали жить». Глава 7 (продолжение)
События, 18.6.1937